Ионов Станислав Федорович

Заслуженный тренер России, судья международной категории, почетный член ФИАС (золотой значок)

Увлекался авиацией. Делал из примуса реактивный двигатель на велосипед. Некоторое время работал на заводе помощником фрезеровщика. С отличием окончил Школу тренеров и Институт физкультуры. Тренеры –  Лев Турин и Евгений Чумаков. Был главным тренером сборной по дзюдо, готовил команду к Олимпиаде 1973 года. 17 лет возглавлял Сборную команду СССР по самбо. Единственная песня, которую хорошо исполняет – Гимн СССР. До сих пор не имеет больничного листа. Изобрел свой способ выздоровления. «Ложишься на три дня под одеяло и ничего не ешь. Голодание пищевое плюс кислородное». Строит гараж из бутылок. Любимое место отдыха – огород. Любит мультики, плачет над фильмами. В семье это называется – «папа волнуется». Пять раз смотрел рок-оперу «Иисус Христос – суперзвезда». Награжден медалью «За трудовую доблесть». Кандидат педагогических наук, доцент.

«Меня называли японским шпионом, в КГБ дело лежало. Все из-за того, что я уговорил японцев приехать на первый открытый Чемпионат Европы»

Я 17 лет посвятил большому спорту, а сейчас работаю  с малышами. Каждый день - праздник! Когда сам был маленьким, прочитал книжку Леонида Мешкова «Плавание» – решил стать пловцом. Но так как рядом не было бассейна, записался в лыжи. Дошел до уровня первого разряда. Потом узнал про самбо – и загорелся! Мама целый год не догадывалась, что я занимаюсь борьбой. Надо было ездить на Цветной бульвар. Это на метро, трамвае – далеко. Форму через забор перекидывал: «Ма, я пойду погуляю», а сам на тренировку. И только когда на Первенстве Московской области занял первое место, выиграл шкатулочку Палех – признался. Пришел домой: «Ма, вот тебе подарок. Я самбо занимаюсь. Сегодня чемпионом стал».

Провожу научную работу. Платформа была сделана, специальные приборы записывали время броска. Я много занимался наукой, с отличием окончил институт, но в тренерской работе меня выручали даже не знания, а интуиция. Cамая большая моя гордость – предсказание громкого успеха Шоты Чочишвили на Олимпиаде 73-го  года. Я некоторое время готовил сборную к Олимпиаде, а потом меня отстранили, перевели на самбо. Спокойно ушел в отпуск, и вдруг звонок. Звонили из Алушты, где проходил сбор и определялся состав команды на Олимпийские игры. Вот, говорят, едут Двойников, Новиков, всех перечислили, а в 93 кг никто не едет, никого нет. Я: «Как никого нет?! А Чочишвили! Его брать надо!». Там некоторое время посомневались, вроде кто такой Чочишвили – пятое место на Чемпионате СССР, но я настоял. И вот – Олимпиада. Первую схватку ему предстояло бороться с японцем. Главный тренер Андреев скомандовал: «Берем сумки, Шота сейчас упадет - и все - пойдем по магазинам». А Шота выиграл  – стал олимпийским чемпионом. Шоппинг не состоялся. Меня, конечно, вызвали, поздравили, мол, твоя работа, ты это сделал. Ордена, медали предлагали. А так как у меня запорожец был, включили в список на жигули. Первым номером!

Мне было 53 года, когда на свет появился Федор. Федору исполнилось три месяца, и я решил его окрестить. Сам! Налил в ванну воды, окунул, прочитал молитву. Жена чуть со смеху не умерла – тоже мне Крещение! Спустя несколько лет, она поехала в Питер к подруге. Каким-то образом в их компании оказалась женщина, близкая к церкви, такая экстрасенша необычная. И жена спросила у нее, мол, муж так интересно сделал, взял и окрестил ребенка в ванне. Женщина сразу не ответила, а после некоторого молчания произнесла: «А у него был предок Митрополит Всея Руси. Он имеет право». Тут уже мне стало смешно – какой Митрополит?! У меня мать хохлушка, отец из-под Рязани, деревенский. Ерунда полная. Прошло еще несколько лет. Наш Федор, крещенный папой, подрос. И однажды вечером мы решили почитать «Жития святых». Полистали, дошли до нашего Ионы, читаем: «Иона – архимандрит Рязанский, впоследствии Митрополит Всея Руси». У меня мороз по коже. То есть та женщина что-то увидела. Она ничего не знала ни про фамилию, ни кто мы такие есть. Федора окрестили только в прошлом году, очень хороший батюшка, церковь прямо у дома. Перед обрядом спросили: «Батюшка, такое было дело, крестили его уже в ванне». Батюшка внутренне весь собрался и сказал: «А Вы не говорили такую-то фразу в конце?», – «Нет, не говорили». Он: «Так вот если б вы эту фразу сказали, крещение можно было считать правомочным».

Я заслуженный тренер России, а жена  Татьяна Федоровна – заслуженный болельщик России. Все время со мной на соревнованиях. Мы познакомились в Стайках. Она была секретарем комсомольской организации, у них там проходил семинар. Так что кому комсомол, может, и ничего не дал, а мне жену дал.

1972 год. Первый чемпионат Европы. В начале семидесятых я работал по дзюдо, но задача была развивать самбо. Как-то раз в Москву приехал Президент федерации борьбы Роже. Мой научный руководитель занимался этим визитом и сдал все явки-пароли: «Стас, если у тебя есть вопросы по развитию самбо, давай – занимайся. Я везу его в «Динамо». Я позвонил Рудману: «Есть возможность потрясти. Это единственный шанс. В нашем спорткомитете одни классики, с ними самбо не продвинешь». В общем, приехали мы в «Динамо», познакомились. Роже спросил: «А чего вы все по дзюдо выступаете? У вас же самбо есть». И мы с Рудманом хором: «Самбо-то есть! А чемпионатов мира и Европы по самбо нет. Где нам еще бороться?». Роже убеждать и уговаривать не пришлось. Через год состоялся первый Чемпионат Европы в Риге, а ещё через год – первый мир в Тегеране.

Троица, которая главенствовала в самбо – Шульц, Чумаков, Ионов. Мы много работали над системой проведения соревнований, делали все возможное, чтобы победы были качественными, а не номинальными. Раньше ведь как только ни определяли победителя: и по мнению судей, и по взвешиванию. Доходило до того, что после схватки ставили борцов на весы. Кто меньше весил, тот и чемпион. Боролись по двадцать-тридцать минут, пока кто-то чего-то не сделает. Помню, Чемпионат Москвы проходил. В тяжелом весе встречались два спортсмена. Около часа бились. Судьи уже засыпать начали, второй час ночи, за окном темно – перенесли встречу на следующий день. Но и на следующий день то же самое.

Советские самбисты в университете Токай. Япония

Наши борцы часто ездили в Японию. Семинары, товарищеские матчи – было очень интересно. Японцы настолько увлеклись самбо, что создали собственную федерацию, стали проводить чемпионаты Японии. Простые советские парни постоянно удивляли их своей техникой. Был такой Сабир Курбанов из Бухары, боролся своеобразно. Делал броски с захватом за ногу, боковые, передние перевороты. Японцы на тренировках к нему в очередь выстраивалась. Сабир, как грузчик, перебрасывал человек по сто. Забавный. Эти поездки продолжались по десять дней, он не выдерживал и пяти: «Домой хочу!». У тренеров глаза на лоб: «Как домой?! Тут так здорово, возят, все показывают». Сабир чуть не плакал: «Нет, мне это не интересно. Мне в Бухару хочется, Бухара лучше». Или Николай Медведев. Он своеобразно делал заднюю подножку. Издали, не так, как японцы. Подтягивал, цеплял ногу, прошагивал и бросал. Как-то после очередной схватки к нему обратился японец: «Господина Медведев, покажите, а как вы делаете подножку?!». Это было что-то! Японцы, родоначальники дзюдо, просили нашего Колю Медведева показать… подножку!

Слева – первый Чемпион Европы, лучший борец СССР Константин Герасимов. В начале семидесятых в составе советской команды Герасимов поехал в Японию на товарищескую встречу с японскими дзюдоистами. Договорились в первом круге бороться по правилам самбо, во втором – по правилам дзюдо. Если кто-то набирал 12 баллов, схватка не останавливалась: бросать можно было все пять минут. В соперники Косте достался неоднократный чемпион мира по дзюдо, довольно именитый борец. Герасимов бросил его на первой же минуте, сразу перешел на удержание – 8 баллов. Затем еще семь бросков. Счет – 32:0. Во втором круге, когда боролись по дзюдо – он тоже победил. Через час после этих встреч генеральный секретарь федерации дзюдо попросил команды СССР и Японии построиться. В торжественной обстановке, взяв в руки микрофон, он обратился к российской делегации: «Скажите, а кто из ваших чемпионов сильнее – Невзоров или Герасимов?». Самбисты ответили, что эти два борца между собой не боролись, поэтому не известно. Японцы продолжили: «Тогда слушайте решение нашей федерации. Герасимов делает прием, который делал только божественный Мифуне. Этим приемом не владеет никто в мире! Герасимов – лучший борец СССР!».

Чемпионат мира в Испании. На торжественном приёме по поводу окончания соревнований гостям был преподнесен вот такой торт – с броском.

1974 год. Феодосия. Сборная СССР по самбо. Уникальная фотография. С момента первого чемпионата мира прошел всего год. Самбистам ещё предстояло завоевать настоящую мировую славу Япония.

Очередная матчевая встреча по самбо. Ковер пластиковый. Прошел дождь, и на нем образовался лед. Бороться было невозможно, борцовки скользили, ноги разъезжались. Попробовали босиком – тот же эффект. Не ясно почему, но японцы так и остались с босыми ногами, а советские борцы надели шерстяные носки. Только за счет этого выиграли – шерстинки цеплялись за лед и обеспечивали устойчивость.

Так решалось – кто поедет на чемпионат мира. Станислав Ионов, Николай Козицкий, Андрей Осадчинский определяют состав сборной команды.

Бросок проводит 6-кратный чемпион СССР Генрих Шульц. Про него говорили: «Карлыч не борется. Карлыч помогает упасть сопернику в удобном направлении».

1973 год. Иран. Тегеран. Здесь, на этих коврах, проходил первый чемпионат мира по самбо. Советские борцы знали, что придется бороться на улице, поэтому готовились к чемпионату в схожих климатических условиях, в жарком Майкопе